Ангел по имени Гарри

Казалось бы, ну зачем опять возвращаться к уже достаточно надоевшему вопросу о роли Сталина в войне, которая закончилась 70 лет назад?

За эти семь десятилетий наслушались ведь столько всего – от восторженных панегириков до проклятий в адрес бывшего Верховного главнокомандующего. Что нового может предложить автор читателю? Да и зачем?

Вопрос верный. Не было бы никакой нужды возвращаться к этой теме, если бы не многочисленные публикации, перепечатки русскоязычными газетами в США статей и материалов из российских СМИ, повествующих о великом полководце Сталине.

И все бы ничего, если бы не новые подробности, мимо которых пройти уже совсем невозможно.

Так одна из «комсомольских» газет, совершенно позабыв о своем антирелигиозном прошлом, «разродилась» статьей о том, как Сталин дорожил русской православной церковью, как бережно к ней относился. А все, мол, оттого, что сразу же после начала Великой Отечественной войны, приснился ему, Сталину, сон, и явился во сне ему ангел, который сказал: «Открой церкви и победишь ты врагов своих». Примерно, такое содержание статьи и интервью с одним из т.н. историков я прочитал недавно.

Не скажу, был ли такой сон, не был ли, но если бы был, то имя этого ангела мне хорошо известно. Это Гарри Гопкинс (Harry Lloyd Hopkins) – один из ближайших советников президента США Франклина Делано Рузвельта.

Война, начавшаяся 22 июня 1941 года, с первого же дня оказалась совсем не такой, какой ее рисовали в советских агитационных кинофильмах, не такой, какой ее воспевали в многочисленных бравых советских песнях: «Малой кровью, могучим ударом». И уже через неделю Сталин поручает Молотову начать переговоры с правительством США о военной и экономической помощи Советскому Союзу, а Микояну – с Великобританией.

29 июня 1941 года Молотов шлет послу СССР в США К. Уманскому телеграмму, в которой требует срочно встретиться либо с президентом Рузвельтом, либо с госсекретарем США Хэллом, и просить оказать Советскому Союзу помощь в поставках самолетов-истребителей и бомбардировщиков, пушек и различного оборудования для военных заводов.

Уманский встретился с Хэллом и сообщил в Москву, что хотя в США с пониманием относятся к нуждам Советского Союза, но получить добро на такие поставки от Конгресса будет совсем нелегко.

И, действительно, общественное мнение политического истеблишмента США к 1941-му году не видело особой разницы между Гитлером и Сталиным. Оба были тиранами, агрессорами, оба ненавидели Соединенные Штаты и не раз это демонстрировали в своих речах: Гитлер о «еврейских плутократах Америки», а Сталин – о «неминуемом крахе англо-американских поджигателей войны».

А то, что один напал на другого, так это было и так ясно – американские газеты еще в мае 1941 года писали о том, что война между Германией и СССР просто неизбежна – газета «Нью-Йорк Таймс» печатала фотографические снимки скопления немецкой техники и живой силы на границе с СССР. Вопрос был лишь в том, по мнению американских корреспондентов, кто на кого нападет и когда.

Помните, знаменитое высказывание сенатора от штата Миссури Гарри Трумэна на вопрос газеты «Нью-Йорк Таймс», на чьей стороне его симпатии в этой войне?

«…пусть они как можно больше убивают друг друга, хотя мне не хочется ни при каких условиях видеть Гитлера в победителях», – сказал он 24 июня 1941 года. И в такой позиции тогда не было ничего странного. В США хорошо знали о репрессиях в советской России, о голоде, об отсутствии демократии, но самое главное, знали о том, что СССР – официально страна безбожников.

Нередко на страницы американских газет поступала информация о преследовании верующих (главным образом, христиан) в СССР. О десятках тысяч репрессированных священнослужителях, о взорванных или оскверненных церквях, об отобранных церковных ценностях.

Во время своей предвыборной кампании Рузвельт обещал американцам, что страна будет нейтральной в новой мировой войне, и с большим трудом в марте 1941 года ему удалось получить одобрение в Конгрессе и Сенате закона о «ленд-лизе», который разрешал поставки оружия в Великобританию и Канаду. В апреле в список был добавлен и Китай. Но Советский Союз? Рузвельт даже не мог в этом вопросе опереться на поддержку демократической партии, так как ее большинство составляли католики и протестанты, которые не хотели помогать безбожникам. Не говоря уже о республиканской партии, члены которой постоянно твердили о том, что Рузвельт ведет Америку к большой войне.

Пока Уманский согласовывал с американскими дипломатами различные варианты, к середине июля положение на восточном фронте в Европе заметно ухудшилось. 7 июля развернулась битва за Киев. 16 июля 29-я моторизованная дивизия из группы Гудериана ворвалась в Смоленск, где завязались упорные уличные бои. 22 июля 1941 года немецкие самолеты уже сбрасывали первые бомбы на улицы Москвы и с того дня бомбили советскую столицу ежедневно.

В Америке напряженно следили за ситуацией на фронте. Рузвельт понял, что нельзя больше терять время, пора напрямую связываться со Сталиным и попытаться понять, будет ли Советский Союз бороться до победы или же в ближайшее время подпишет мир, наподобие Брестского мира 1918 года. Тогда большевики вышли из мировой войны, оставив союзников один на один с Германией, в том числе и только что вступившую в войну американскую армию.

По понятным причинам, Рузвельт лететь в Москву не мог. Значит надо отправить туда опытного дипломата, который сможет верно и честно оценить ситуацию, а если увидит, что шансы на успех есть – договориться со Сталиным о военном сотрудничестве. США ведь не были в состоянии войны с Германией, и эта встреча не должна была спровоцировать разрыв отношений между двумя странами. Таким человеком был соратник Рузвельта, Гарри Гопкинс, который, правда, к тому времени отошел от дел. Гопкинс, после операции по удалению раковой опухоли в желудке в 1938 году, вел уединенный образ жизни, мог поддерживать свои силы только при помощи специальной диеты и своевременного приема лекарств. Поэтому он, конечно же, отказался от такого предложения, но Рузвельт был настойчив и, наконец, уговорил своего старого друга.

Суточный перелет Гопкинса из Вашингтона в Москву, большую часть которого он провел в хвостовом отсеке самолета в кресле пулеметчика, конечно, был поступком мужественного человека.

Как раз в это же самое время в Москве находилась Маргарет Берк-Уайт – специальный фотограф журнала «Лайф». Маргарет путешествовала по Советскому Союзу с мая месяца, как турист и как журналист, когда ее застало известие о нападении Германии на СССР. Иностранка, да еще и с необычной фотокамерой, она, конечно же привлекла сразу же внимание НКВД, но ей все же удалось добраться до американского посольства в Москве, хотя и не без приключений.

Там в посольстве она и жила, делая время от времени репортажи для журнала из Москвы, ставшей к тому времени городом на военном положении. В американском посольстве ее и встретил прилетевший на встречу со Сталиным Гарри Гопкинс. Поговорив с Маргарет, он понял, что именно эта женщина и поможет ему осуществить тот план, который они в Вашингтоне обсуждали с президентом США.

31 июля вместе с американским послом в СССР Штейнгардтом Гопкинс прибыл на беседу с наркомом иностранных дел СССР Молотовым. Во время беседы было затронуто много аспектов будущего военного и экономического сотрудничества, но в записи беседы я нашел интересный заключительный параграф:
«Молотов просил Гопкинса по приезде в Вашингтон сообщить об этом президенту Рузвельту.

Молотов еще раз выразил удовлетворение знакомством с Гопкинсом и выразил благодарность Рузвельту за предоставление возможности познакомиться с таким замечательным человеком, как Гопкинс.

В заключение беседы Гопкинс просил уточнить время свидания со Сталиным, а также спросил, не будет ли Сталин иметь возражений против того, чтобы сфотографироваться вместе с Гопкинсом американским фотографом.

Молотов обещал выполнить просьбу Гопкинса».

Итак, представитель американского президента просит пропустить в кабинет Сталина американского фотографа. Это противоречит всем протоколам кремлевской безопасности, но Молотов передает просьбу, и Сталин дает такое разрешение.

В 18:35 Гарри Гопкинса приглашают в кремлевский кабинет Сталина. Посланник американского президента успел описать в своих мемуарах (а умер он в конце января 1946 года) эту встречу во всех деталях.

Cталин говорил о том, что Красная Армия нуждается в целом ряде видов вооружений и материалах для их производства. По словам Г.Гопкинса, «Сталин сказал мне, что в первую очередь русская армия нуждается в легких зенитных орудиях калибра 20, 25, 37 и 50 мм и что им нужно очень большое количество таких орудий для защиты своих коммуникаций от самолетов-штурмовиков. Следующая большая его потребность – в алюминии, необходимом для производства самолетов. В-третьих, необходимы пулеметы калибра приблизительно 12,7 мм и, в-четвертых – винтовки калибра 7,62 мм. Он сказал, что ему нужны тяжелые зенитные орудия для обороны городов… Он заявил, что исход войны в России будет в значительной степени зависеть от возможности начать весеннюю кампанию, имея достаточное количество снаряжения, в частности – самолетов, танков, зенитных орудий».

Сталин исходил из неизбежности скорого вовлечения США в войну и сказал Гопкинсу, что «мощь Германии столь велика, что, хотя Россия сможет защищаться одна, Великобритании и России вместе будет очень трудно разгромить немецкую военную машину».

И все же главная цель Сталина в разговоре с Гопкинсом сводилась к получению материальной помощи от США. Как подчеркивал Г.Гопкинс, «именно во время этого разговора Сталин написал карандашом на листке небольшого блокнота четыре основных пункта, в которых указал потребности русских, и передал мне листок с подробным перечнем вооружений и материалов, в поставках которых из США нуждался СССР».

Вот здесь-то эмиссар президента Рузвельта и рассказал Сталину о том, что в США определенные религиозные круги с большим недоверием относятся к Советскому Союзу. Их надо убедить, что религия в СССР не преследуется, что церкви открыты и в них проходят службы.

– Церкви мы можем открыть, – после недолгого раздумья сказал Сталин, – но как мы сможем убедить американских католиков, что христиане в СССР – это такие же советские люди, как и неверующие?

Гопкинс предложил сделать фотосюжет для журнала «Лайф». Этот журнал на тот момент был таким же популярным, как сегодня популярен, скажем, Фейсбук. Многотысячные тиражи, десятки тысяч писем, лучшие журналисты Америки сделали этот еженедельник лучшим СМИ страны.

– В приемной ждет фотограф этого журнала, – продолжал Гопкинс, – разрешите ей сделать в этом кабинете несколько фотографий. Если они вам понравятся, давайте, попросим ее сделать репортаж о религиозной жизни Москвы и опубликуем это в журнале. Я думаю, редактор журнала пойдет нам навстречу, тем более мы ему дадим такой эксклюзивный материал. А напечатаем мы его за неделю до заседания Конгресса. Но это лишь начало. Президент Рузвельт просит вас помочь нам начать информационную кампанию в США о свободе религии в СССР.

Сталин согласился, и начальник охраны Сталина Власик пригласил Маргарет в сталинский кабинет. Уже стемнело (было без пятнадцати девать вечера) и нужен был дополнительный свет. Маргарет попросила адъютанта Сталина Петрова помочь ей правильно выставить осветители, после чего она сделала несколько снимков.

Через день эти фотографии были на столе в сталинском кабинете, и, видимо, понравились Председателю Совета обороны. Сталин дал добро на подготовку к фоторепортажу для журнала «Лайф». Гопкинс уехал, убежденный в том, что Советский Союз полон решимости бороться. Бороться и побеждать.

Через неделю в СССР были закрыты все антирелигиозные периодические издания и свернута деятельность Союза воинствующих безбожников. Сталин поручил Лаврентию Берия обеспечить выпуск 50-тысячным тиражом книги «Правда о религии в России». Она выйдет в начале 1942 года.

Открываются десятки церквей в Москве. Сотни – по всей стране. Люди с опаской идут туда, ведь еще несколько месяцев назад за молитву в церкви могли выгнать с работы и посадить на любой срок.

Из лагерей стали выпускать священников – во вновь открытых храмах попросту некому было вести службу. Посмотрите на фотографии, которые сделала Маргарет Берк-Уайт – в них видно все – и страх, и радость, и надежда на победу в войне, которая будет идти еще очень и очень долго.

Лица людей с этих снимков передают нам атмосферу военной Москвы. Они молятся о родных, просят Бога, чтобы они вернулись домой живыми и невредимыми. Вернутся не все. И не все целыми. Но они победят. Победят вопреки всему.

В октябре 1941 года вышел в свет журнал «Лайф» с фотографиями Маргарет Берк-Уайт и текстом редакции журнала. В эти же дни в Конгрессе США слушались обсуждения по дополнительным затратам закона о «ленд-лизе». Некоторые конгрессмены предложили исключить СССР из списка стран, на которых распространяется этот закон, на основании того, что в СССР преследуют христиан. Но журнал уже был у всех членов Конгресса, и эта идея была отклонена. Вот, какой интересный документ можно найти в архивах МИДа России:

«ТЕЛЕГРАММА ВРЕМЕННОГО ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР В США А.А.ГРОМЫКО В НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ ИНОСТРАНННЫХ ДЕЛ СССР

Сегодня в палате представителей закончилось обсуждение вопроса о дополнительных ассигнованиях по «Ленд-лиз биллю». Ассигнование было утверждено подавляющим большинством — 328 против 67. Как и следовало ожидать, поправка о невключении Советского Союза в число стран, подлежащих финансированию согласно этому закону, внесенная изоляционистским меньшинством, была отвергнута 162 голосами против 21. Рузвельт и его окружение тщательно подготовили провал этой поправки. Гопкинс, с которым я, Лукашев и Репин сегодня имели встречу, выразил удовлетворение результатами голосования. Несомненно, что рузвельтовское большинство и в сенате возьмет верх. Следует отметить, что изоляционисты-республиканцы, вносившие вышеуказанную антисоветскую поправку, пытались аргументировать необходимость ее принятия антисоветской клеветой об отсутствии свободы религии в СССР. Однако эти выпады получили очень слабый резонанс в палате представителей. Определенно можно сказать, что план реакционных элементов в США — постараться при помощи церковников, особенно католиков-церковников, повлиять на политику помощи СССР, проводимую Рузвельтом, и прежде всего разжечь антисоветскую клевету во время обсуждения вопроса о дополнительных ассигнованиях по «Ленд-лиз биллю» — в значительной мере сорвался. Заявление Лозовского по религиозному вопросу повлекло здесь разрядку атмосферы. Шум, поднятый в прессе сразу после известного заявления Рузвельта, спал. Хотя Белый дом не скрыл, что ожидал большего, острота вопроса, однако, уменьшилась определенно.
А.Громыко

АВП РФ. ф. 059. оп. 1. п. 346. д. 2365, л. 306-307».
В начале ноября первые партии американских самолетов, танков, орудий прибудут в Советский Союз. Как раз накануне битвы за Москву. Но это уже совсем другая история…

Вот и все, что я хотел рассказать своим читателям о «сне» товарища Сталина и об ангеле, который велел ему открыть церкви в начале Великой Отечественной войны.

Алекс Эппл

Фото из архива журнала Life